Рэйда Линн, "В протесте". Сейчас, когда в России собираются принять закон об уголовной ответственности за участие в протестах, мне кажется особенно важным попытаться (ну хотя бы попытаться!) показать людям другую точку зрения. Рассказать о протесте от лица человека, который активно участвовал в протестных акциях последние три года и который совсем скоро будет называться "уголовником". Честно сказать, я никогда не думал, что однажды окажусь в одном ряду с ворами и наркоторговцами и что моя "статья" окажется "увесистее", чем у них.Для нас с вами сейчас уже 2016й год, и происходящее в 2013м воспринимается довольно далёким. С тех пор произошло уже много внутри- и внешнеполитических событий, и теперь можно обсуждать протесты тех лет без острой эмоциональной вовлечённости.
"Знаете, я очень жду каких-то перемен"."Знаете, я очень жду каких-то перемен". Фраза из книги засела в голове прочно. "В протесте" - это, по сути, дневниковские записи, воспоминания, какие-то статьи (или куски статей, во всяком случае, в интернете я находила их размещёнными отдельно от текста книги) или стихи, написанные человеком, который однажды стал выходить на уличные акции по защите прав лгбт-людей, а потом как-то само собой втянулся и в протестные митинги и акции к перевыборам Путина.
Существующая - глобальная - система фальсификации результатов выборов складвается из сотен мелких нарушений, на которые обычно никто не обращает внимания. Исчезло из редакции закона упоминание о видео и фотосъёмке - боже мой, какая мелочь, в подзаконных актах-то оно осталось (только кто об этом знает?)... Нарушается процедура на каком-то избирательном участке - обязательно кто-нибудь говорит активным гражданам: забейте, что решают эти 500-800 голосов в масштабах всей страны?.. Активным гражданам становится неловко - в самом деле, что они завелись из-за подобной "мелочи"! И так, заметьте, каждый раз. На КАЖДОМ избирательном участке.
Рэйда рассказывает о разном, очень много мыслей, далеко не со всеми я согласна, где-то мне не нравится выбор слов, - всё как в беседе с живым человеком. Можно спорить с точкой зрения на события. Но с самими событиями, пережитыми лично, уже не поспоришь. Можно было бы поспорить, если бы рассказ вёлся в прошедшем времени, но он ведётся в настоящем. Это заметки, написанные _тогда_, непосредственно сразу после событий каждого дня.
Зло, творящееся на соседней улице, для нас всё-таки менее реально, чем зло, о котором мы знаем из истории и книг. Мы способны верить, что католики-лигисты в одну ночь вырезали три честверти парижских гугенотов или что в тридцать седьмом к подъезду подъезжал блестящий чёрный воронок, и человека увозили на расстрел. Это не кажется нам диким или невозможным, ибо это факт: есть исторические документы, воспоминания очевидцев и свидетельства историков. Нам этого вполне достаточно. Но когда мы слышим, что сотрудники отдела "Э" подбросили активисту наркотики, поскольку он не испугался их угроз, или что у женщины случился выкидыш после избиения ОМОНом (вчера я говорил с врачом, которая оказывала этой женщине первую помощь и вызывала "скорую"), или что сотрудник пресс-службы президента призвал "размазать печень протестующих по асфальту" - это кажется настолько нереальным, что мы сразу начинаем думать, что нам кто-нибудь намеренно и нагло лжёт (враги и провокатор!). Мы же живём в цивилизованной стране, и здесь такого быть не может (но ведь и сталинская конституция тридцать шестого года должна была бы вселять определённые надежды?..). Но есть ведь тысячи вещей, которых мы не видим лично, но, однако, знаем об их существовании. И всё-таки сложно признать, что прямо в нашем городе на соседней улице зло творят не редкие сумасшедшие, а нормальные люди, отлично интегрированные в социум, и даже не считают себя злом, пока размазывают твою печень по асфальту, потому что это симметричный ответ на то, что ты нацепил ленточку не того цвета.
С грустной улыбкой можно проследить, как от вежливого: "Пройдите в автозак", - "Да, конечно", - после участия в нескольких протестных акциях Рэйда Линн приходит к пониманию необходимости более активного сопротивления. Сколько все твердили, что ЕдРо - партия жуликов и воров. Если мы хоть в малой степени способны быть последовательны в своих поступках и словах, то мы должны задать себе вопрос: какие могут быть демократичные переговоры с жуликами и ворами?! Разумеется, я никого не призываю бить витрины. Но я убеждён, что оппозиция должна устраивать несанкционированные шествия.О том, стоит ли присоединяться к протестному движению, если в нём участвуют националисты, Ксения Собчак и другие неприятные тебе люди. О патриотах, которые говорят, что оппозиционеры очерняют окружающую действительность,, и о том, можно ли её очернить. О том, насколько серьёзным преступлением будет бросить в сотрудника полиции лимон. О том, кого и как садят в автозаки. О том, как в роли "редких сумасшедших" оказываются лично знакомые люди, собственные учителя, соседи и другие милейшие во всех отношениях люди, во всех отношениях... кроме одного. Обо всём этом и ещё о многом и рассуждает Рэйда Линн, и я искренне советую прочитать обо всём. Можно не соглашаться, но нужно знать.