Вопреки всему
Эрнст Теодор Амадей Гофман, "Эликсиры сатаны"
Генрих Гейне, прочитав роман Гофмана, писал:
«В „Эликсире дьявола“ заключено самое страшное и самое ужасающее, что только способен придумать ум. Как слаб в сравнении с этим „Монах“ Льюиса, написанный на ту же тему. Говорят, один студент в Геттингене сошёл с ума от этого романа»
Монах Медард, ведущий рассказ, не может противостоять искушению отведать дьявольский эликсир, который пробуждает в нём низменные страсти. По событиям, которые ему довелось пережить, "Эликсиры" похожи на "Жюстину" маркиза Донасьена Альфонса Франсуа де Сада, с той лишь разницей, что враги издевались над телом Жюстины, но не овладели её душой,, тут же тело Медарда избегает проблем, а душа предаётся одному грехопадению за другим.
Печально видеть, как Враг проникает в мысли: брат Медард видит Врага там, где опасность грозит его тело, в то время как Враг охотится за душой, и все "спасительные" мысли Медарда нашёптаны именно им.
По всей книге сквозит образ теневого двойника. В какое бы место Медард ни пришёл, он везде находит своё искажённое отражение и так или иначе занимает его место.
В конечном итоге "Эликсиры сатаны" - о том, как (спойлер).
В самом начале брат Кирилл говорит Медарду, что люди разучились видеть чудеса Господни в повседневных вещах и жаждут громких фееричных деяний. По-моему, книга - отличная иллюстрация того, что искуситель тоже вовсе не принимает облик красноглазого демона, и распознать его бывает порой так же сложно, как святое чудо.
Несмотря на то, что Гофман почти нигде не пишет так много о религии, повествование получилось очень гофмановское. В моём восприятии Эрнст Теодор Амадей Гофман - это Нил Ричард Маккиннон Гейман двумя веками ранее. Необычную религиозность повествования Википедия объясняет тем, что роман был задуман для широкой аудитории, поэтому нужно было выбрать тему, которая была бы близка всем.